Экскурс

Поднялось ему во след хохотание и всякое пустословие. Так он понял, что выбрал дело по плечу. 

Симеон Федин

В комнате с высоким потолком дышится легко. Теплый вишневый воздух, темное дерево, на полу связки книг, ящики с приборами, на стенах картины с девами нежными, покровами снежными. Датчики мерцают, кошка мурлычет свою зимнюю песню, а Николай Николаевич по обыкновению оседлал стул, раскачивается в такт старинным часам, которые отмеряют время медленно и значительно. Он говорит мало, голос его глух и отрывист, словно нас уже разделило неодолимое пространство, треск снежных бурь, холмы, долины, утесы, окутанные серой мглой, сотни дней тяжелого пути.

- Мне и самому уже скоро выходить. - Николай Николаевич покрутил ус и сощурился в свое “архетипическое” пенсе, затем рассеянно добавил. - Надо патронами запастись. И в путь.

За окном метель махнула подолом, в сенях скрипнула половица. Николай Николаевич поежился:

- Теперь как на Порог попасть. Повторим. Сначала пройдешь небольшое и узкое ущелье. Очень узкое, почти тоннель. Если что, у погранцов спросишь как на Мерцающее выйти - расскажут. Сигарет дашь - даже проводят.

- Это там, где вечный фонарь горит?

- Не вечный, а немеркнущий.

- Не меркнущий, но мерцающий.

- Да, вот с таким настроем и двигай. Кошарскому это понравится. В общем, как ты понял, потом пойдешь к Кош-Кошу. Или, правильнее, к кошаре Кошарского. Он бывший филолог. Нет, бывших не бывает, он филолог в прошлом. С прошлым. Так и есть! - Николай Николаевич ехидно подмигнул, но тут вспомнил про пенсне и посерьезнел. - В любом случае, он любит многозначность и совпадения, потому живет на кошаре, и кот у него тоже, конечно, есть. Значит, коту передай рыбу. Там в бумаге лежит. Филологу двухтомник Бурова, - знаю, он давно на него глаз положил. Ага, зеленый такой. Ну и для кошары в целом захватишь мешок цемента. Да не бойся, я отсыпал. Килограмм пять, не больше. Вручать именно в этой очередности: не знаю, кто у них там сейчас главный: кот, кошара или Кошарский, но сложившийся порядок нарушать нельзя. Долго у Кошарского не рассиживайся. Передал гостинцы - одолжи какое-нибудь безделие... как это у вас, безделушку. Да. И на подходах, запомни, - выстрелить два раза. Как символ бинарности базовой инвариантной модели. Пока все понятно?

- Понятно.

- Молодец. Там увидишь две тропы, одна идет серпантином вверх по Склону жизни, другая вниз через Топкое место. По большому счету, обе они выводят на Красные ботинки, хотя если промахнешься, то придешь либо к Будке, либо в Будку.

- А какая разница?

- Ну вот какая разница: ты у клетки или в клетке?

- Или фигура на клетке.

- Соображаешь. В общем, там долго рассказывать. Выпутаешься сам - ничего сложного. Если что, маякнешь по радио, и гвардия примчится тебя спасать. На этот случай вот тебе маячок и кусок золотца. Гвардия по-другому не работает. А лучше в будку не попадать. Будка - это у вас смешное слово, а на самом деле жутковатое место.

- Этого на карте нет.

- То-то и оно, что на карте нет, а так - есть. Такими вещами и отмечают то, чего на карте нет. Кто-то для таких, как ты, ботинок не пожалел. Или как... ботинков. Ох, слышал бы меня Кошарский! Специально там оставлены, чтоб не промахивались и в будки не попадали. И, между прочим, какие ботинки были!

- Красные опять же.

- С прочнейшими шнурками.

- Вот так и лежат?

- Лежать-то лежат, а взять - не возьмешь.

- И Будка?

- С Будкой другая история. Про Большую раскладушку знаешь?

- Слышал что-то, но не помню.

- Такие вещи надо знать. Ладно, сейчас это не так важно. На Пороге-1 почитаешь. Времени у тебя будет - не убудет. Ну или как вернешься... Если вернешься, расскажу.

- Что дальше?

- Дальше? Всякая связь заканчивается и теряется. Дальше король оленей Перпенталь. Без его помощи дальше не пройти.

- И погранцы не пройдут?

- Да они дальше Мерцающего и не ходят.

- И гвардия?

- Куда ей! Понаставили только везде табличек, что, мол, за вами ведется наблюдение, проход воспрещен, опасный склон, мины и тому подобное, а на самом деле там их и нет,  и никогда не было.

- А кто таблички ставил тогда?

- Ходят слухи, что где-то на Стене молчания обитает Черный снайпер. Он и поставил. Но мы же не будем верить всему, что говорят. Что-то я отвлекся. О чем это я?

- Про короля. Так что же это за олень такой?

- Король оленей Перпенталь - это не олень. Это устройство.

- Странное название.

- Да тут все странное. Смотри. Там на реке стоит небольшая электростанция. Большое Колесцо увидишь - его только слепой не увидит. Поверху дамбы, тоже заметные, два ветряка стоят. Энергию вырабатывают. В общем, если сбоку посмотреть, вроде на оленя похоже. Понял?

- Это да. А колесо тогда к чему? Для отвода глаз?

- Наоборот. 

- Хорошо. Кто там сидит-сторожит?

- Схватываешь на лету. Сторож Настя.

- Это ей конфеты?

- Господь с тобой. На конфеты обидится. Конфеты себе оставь. На зимовку.

- Так а что с ней.

- Ну, ты парень молодой. Сам поймешь, что с ней.

- Она хоть хороша собой?

- Когда я ходил туда лет пять назад, была очень даже. Теперь-то, наверное, уже не то. Суровый быт, недостаток внимания - сам понимаешь. Но ты все равно не подведи.

- Постараюсь.

- Да уж расстарайся. Без Перпенталя тебе до Порога-1 никак не добраться. В общем, у нее возьмешь кумулятор.

- Аккумулятор?

- Это у вас там аккумуляторы, а у нас кумуляторы. Это такая штука, которая всякое запасает. Дрова, например, или еду...

- Электричество.

- И его можно. Не забудь, ку-му-ля-тор. А то она тебе не то даст. Даст, да не то.

- Не то даст, не то не даст. Все одно - возьму.

- Молодцом! Не нарадуюсь на тебя. Или за тебя. В общем, с этим кумулятором не пропадешь. Теперь, тебе понадобится лошадушка, треуголка и серпометр. Все это должно быть в заброске. С инструкциями по эксплуатации. На 27-м километре. Вот тут на карте. А в реальности добавь еще два дня ходу, потому как все карты врут.

- Понимаю.

- А от заброски уже все по прямой. Разве что Закавыку придется пролезть. Ну, это такой лабиринт. Средней категории сложности, конечно, но зато не без придури.

- А можно без него?

- Можно. Но тогда что ты будешь зимой вспоминать? Эх, помнится, я-то там покуролесил. Вот тоже у вас смешное слово.

- Вы, Николай Николаевич, не смейтесь. Лучше скажите, почему сами не идете.

- А я иду. Да только не туда. Мне теперь надо... Это по секрету, конечно. Иду на станцию “Дымы”. Начальником.

- Ого! Значит, не по пути.

- Значит, что так. Заболтались мы с тобой. Пора и в путь. Проверь, все ли взял.

- Я-то все взял, да вы мне еще какой-то идеальный чемодан обещали.

- Точно. Извини, забыл, держи.

Николай Николаевич вытащил из-за пазухи детский плюшевый рюкзачок с ушами. 

- Вы смеетесь? 

- И на зайца похож.

- Издеваетесь?

- Я тебе вот что скажу.  Хороший человек постоянно перемещается. Не по тому, что в него так труднее попасть не таким хорошим людям, как он, и не в силу необходимости, а по зову сердца. Поэтому ты и идешь зимовать на Порог-1. Хорошему человеку почти ничего не нужно, плохому - почти все. Поэтому такому хорошему человеку, как ты, нужен идеальный чемодан, в который ничего кроме идеальных вещей не положишь.

- Идеальные носки?

- Можно и носки.

- Тоже, небось, розовые, как поросята?

- Нет, идеальный носок - это чулок телесного цвета.

- Просто здорово! Пойду к Насте в чулках.

- Настя-то да, она в чулках. Это она любит. А тебе свои надевать ни к чему.

- Тогда зачем они мне?

- Чулком и удавить легко, и огреть по голове, если песка набрать, или, например, набить его рухлядью и под голову положить заместо подушки. Надел на голову - грабь, надел на ногу - иди себе, намотал на шею - вот и шарф тебе, намотал на... в общем, ты чулки с носками не сравнивай. Носки - это от бедности. Чулки - это... Да что я рассказываю, на, бери.

- Ну спасибо.

- Знал, что тебе понравится. Давай, что ли, прощаться.

- У меня к вам тоже подарок есть. На прощание.

Я бережно протянул Николаю Николаевичу маленький сверток.

- О! Неужели тот самый волан!

- Да, тот самый Потеряный Воланчик.

- Где ж ты его раздобыл. Ну, не рассказывай. Надо же, даже с камушком.

- Как полагается. Теперь вы сможете всегда вернуться назад.

- Ну, спасибо! Знатный подарок. Что же, Костя, я рад, что судьба свела. В добрый путь.

- Даст бог - увидимся.

- Дай-то бог. Удачи.

- К черту тебя.

И я встал, и я пожал его протянутую руку, и не успел я сделать и шага, как уже закружило меня это долгое, страшное и невыразимо прекрасное путешествие.